На Оби осеннее мелководье. ГЭС серьезно уменьшила сброс воды, запасая ее в водохранилище на долгие зимние месяцы. Река обмелела и обнажила чудовищное состояние прибрежной своей части.

Огромное количество топляка – последствия сплава леса (молевого и плотами) и усердной работы реки, из года в год подмывающей никак не укрепленные берега Обского водохранилища.

Есть довольно приблизительные прикидки ученых, что в России только в результате молевого сплава – который почти повсеместно был запрещен еще в 90-е годы ХХ века, - леса утоплено не менее 38,6 миллиона кубических метров. На дне Оби и Иртыша - до 6,5 миллиона «кубов». Учет такого рода потерь особо никто не вел.
Чем вредна и опасна топленая древесина? Во-первых, она делает опасным судоходство. Риск напороться днищем на бревно очень велик - топляк часто плывет в реке под углом, когда один конец бревна значительно ниже другого. Напороться на такую лесину – это гарантированная пробоина и авария. Вспомните сцену из старой кинокомедии «Волга-Волга», где бревно-топляк пробило днище парохода... Известно, что топляки сделали фактически несудоходными десятки сибирских рек - притоков Оби Иртыша и Енисея.

Во-вторых, значительно снижается пропускная способность реки: лежащие в русле стволы деревьев существенно увеличивают гидростатическое сопротивление.
В-третьих, от разлагающейся на дне и в воде древесины серьезно страдает качество воды. Процесс гниения потребляет большое количество кислорода, который необходим для нормального существования рыб и роста подводных растений. Кроме того, гниющая древесина выделяет соединения фенола, метана и меркаптаны (производные сероводорода), что особенно пагубно сказывается зимой - ядовитые вещества скапливаются подо льдом и приводят к заморам рыбы.
Уже сейчас лежащая на дне древесина причиняет серьезный ущерб окружающей среде. В местах залежей топляка не станут жить рыбы ценных пород, да и движение судов там невозможно. Кроме того, большое количество топляка провоцирует процессы эрозии берегов - русло сильно мелеет, прибрежные строения страдают от сезонных паводков. Известно, что примерно через 20 лет засоренный топляком водоем практически умирает.

В идеале, подъем со дна рек затонувшего леса может не только решить проблемы судоходства и экологии, но и стать высокодоходным бизнесом, дающим промышленности огромные объемы сырья.

Известно, что еще «при царе-батюшке» специально на несколько месяцев затапливали плоты – непременно комлями против течения, - а потом из этой «мореной» древесины делали «вечную» мебель. Такое дерево не гниет, в нем не заводятся личинки насекомых-вредителей, а дом из мореного бревна, простоит и прослужит дольше, чем сруб из лиственницы.

Сегодня же подъем со дна рек и производство высококачественной древесины в России не налажено, а многие секреты обработки утеряны.

Несмотря на перспективу солидной прибыльности проектов по добыче мореной древесины, этим бизнесом не занимается никто. Более того, можно смело утверждать, что ни одно региональное ведомство не имеет никаких данных об объемах и местах сплава, на основании которых можно было бы прогнозировать места скопления топляка. Так что, даже если у предпринимателя возникнет желание организовать предприятие по подъему бревен, ему будет необходимо потратиться на «разведку недр».

Своего рода «золотыми россыпями» является древесина (лиственница, береза, осина, дуб), которая пролежала в воде без доступа воздуха годами, а еще лучше – десятилетиями. Совсем хорошо, если дерево лежало на дне под слоем ила и грязи – при минимальном доступе кислорода. В таких условиях дерево минерализуется, становится в несколько раз прочнее, приобретает характерную «мореную» окраску. Правильно обработанный мореный лес стоит очень приличные деньги.

Однако, просто поднять топляк недостаточно. Его надо отмывать от гальки, песка и грязи. А главное - очень быстро, без промедления переработать: распилить и правильно высушить. В противном случае он просто очень быстро сгниет. А значит, необходимо иметь специально оборудованные склады, сушильные камеры, особые распиловочные станки…
Вероятно, этим и объясняется, что робкие попытки заняться таким производством быстро сошли на нет.

Еще одним нюансом является то, что топляка до сего дня имеет неопределенный статус. Толи - это мусор, который необходимо утилизировать, толи природный ресурс, за добычу и переработку которого надо платить…
Очевидно, что оказавшиеся на мелководье Оби бревна не представляют никакой ценности. Ведь они не один раз то уходили под воду, то неделями лежали на ветру и под солнцем. При таких условиях дерево будет быстро гнить и отравлять воду.

Но подъем топляка и продажа той же мореной березы (миллион рублей за 20-25 «кубов»), займись этим власти, могли бы быстро окупить все затраты на плавучие краны, баржи и работы по очистке Оби и ее оздоровлению. Древесины на дне реки - сотни и сотни тысяч кубометров.

Известно, что при «антинародном» царском режиме власть регулярно давала подряды на очистку рек. Говорят, что даже был случай, когда некий предприимчивый мануфактурщик взял подряд на очистку реки от топляков. Проблему решил по-купечески смекалисто: выловив несколько бревен, он выдолбил в их торцах отверстия, в которые заложил по несколько золотых монет, после чего спустил бревна обратно в реку. В тот же вечер в местном кабаке об этом был пущен слух. Через несколько дней все русло реки было вычищено от топляка.

Древесина мореного дуба считается самой дорогой в мире. Простая рамка для небольшой фотографии из этого природного материала может обойтись в сотни рублей. Мебель из законсервированного самой природой материала по карману лишь богатейшим людям планеты. В нашей стране внушительные запасы этой древесины, есть технологии ее добычи и обработки. Вот только добыча ценного ресурса часто незаконна и идет мимо бюджета. Почему так происходит?

Поднять дуб со дна реки - дело непростое. Ствол может весить до 4-6 тонн

Стул по цене автомобиля

В интернете десятки объявлений о продаже изделий из мореного дуба. Например, слэб из этой древесины (спил ствола или, попросту, необрезная доска) торгуется по 440 долларов за погонный метр. Самый простецкий журнальный столик предлагают за 1700, а более мощная консоль под телевизор за 6300 долларов. Декоративная стойка под книги обойдется в нескромную сумму 3400 долларов. За квадратный метр напольной доски или стеновой панели придется отдать около 700 долларов. Брусок 20х5х5 см можно купить за 10-15 долларов. Есть на нашем рынке и предложения более радикальные. За каждый кубический метр кругляка просят 2-4 тысячи евро. И покупатели находятся.

Мореный дуб - уникальный материал, на создание которого природа затратила тысячелетия. В те времена, когда по планете гуляли мамонты, росло себе на берегу реки могучее дерево. Вода подмыла берег, дуб упал на дно. Его занесло илом. На протяжении тысяч лет он “морился” в исключительных условиях, практически без доступа кислорода. В итоге его структура изменилась - стала намного прочнее, приобрела благородный темный цвет с серебристыми прожилками. А главное, что привлекает людей, - возраст такого материала. Согласитесь, мало кто откажется прикоснуться к столу, зная, что ему тысячи лет. Куда там антиквариату!

Промысел занесло илом

На уникальном и, выражаясь профессиональным языком, узком рынке у нас легально работают считаные фирмы. Одну из них возглавляет Александр Дупанов. Еще в 1990-е годы он по чистой случайности заинтересовался этой темой. У него гостили зарубежные друзья, которые мимоходом поинтересовались возможностью купить несколько кубометров мореного дуба. В конечном итоге из затеи ничего не получилось - слишком много посредников нужно было привлечь. Но Александр понял, что бизнес этот при грамотном подходе имеет более чем реальные перспективы. С тех пор на протяжении 20 лет предприятие отрабатывает технологии поиска, добычи и переработки топляковой древесины. А попутно, как и каждый бизнесмен, директор предприятия со своей командой тщательно следит за деятельностью конкурентов.

Мы прямо сейчас можем с вами проехать по берегу Сожа, и я покажу с десяток мест, где совсем недавно разрабатывалась мореная древесина - остались следы от тяжелой техники, обломки дуба, опилки и так далее, - Александр встретил меня на своей базе в Гомеле. - Вопрос в том, насколько законно орудовали добытчики. Бывало, я сутками колесил по участку реки, выделенному для разведки и добычи. И неизменно встречал любителей поживиться. Рвали древесину тракторами, отпиливали по кусочку, грузили в грузовики, телеги, конные повозки и пытались вывезти.

Какой-нибудь удобоваримой статистики по мировой добыче ценного сырья сегодня не существует. Некоторые цифры “всплывают” лишь с советских времен. Тогда оборот мореной (топляковой) древесины и, в частности, дуба, регулировался Департаментом по драгоценным металлам при Министерстве финансов. В 1937 году Совнарком даже давал поручение изучить вопросы запасов и способов добычи древесины. Такие исследования были проведены на реках Сож, Днепр и Ипуть, откуда на протяжении 3 лет даже было поднято около 2 тысяч “кубов” - фантастический для этого вида материала объем!

Александр Александрович показывает бревно, возраст которого 7150 лет. Говорит, что это еще старые запасы. Заниматься своей основной деятельностью - разведкой и непосредственно добычей - предприятие не имеет права с 2015 года. Новая редакция Водного кодекса поставила под запрет работы по извлечению ценной древесины:

Мореная древесина - невозобновляемый ресурс. То, что мы извлекаем из воды, уже не восполнится. Запасы же ее по всему миру более чем скромные. Счет идет на сотни тысяч “кубов”

Раньше мы оформляли весь пакет разрешительной документации и легально занимались своей деятельностью. Новый закон вроде бы и не запрещает добывать дуб, во всяком случае, прямого запрета нет и термин “топляковая древесина” там никак не фигурирует, однако саму процедуру легализации подобной деятельности стало невозможно пройти.

Пожалуй, на этом можно было бы поставить точку: мореную древесину доставать из воды запрещено и говорить больше не о чем. Однако для “черных” добытчиков, как и в других прибыльных сферах, запреты - побоку.

Продавцы с подмоченной репутацией

В интернете нахожу такие предложения: “Продам дуб мореный, примерно 2 кубических метра”, “Мореный дуб-кругляк, 4 ствола, диаметр у комля от 55 до 88 см”, “Продается топляковый (мореный) дуб, на срезе почти черный, 2 бревна сухих. Самовывоз”.

Звоню под видом покупателя. Интересует ряд вопросов. Во-первых, есть ли гарантии, что это дуб, а не осина? Во-вторых, будут ли доказательства, что это именно мореный дуб, а не вымоченный в ближайшей луже? И, в-третьих (и это самое главное), когда и где древесина была добыта? Ведь уже на протяжении 4 лет легально вести этот промысел нельзя.

Диалоги стандартные. Продавец из Жлобинского района хочет выручить за каждый кубометр своей добычи ни много ни мало, 150 долларов. Для справки, примерно столько же стоит “куб” качественного пиломатериала из обычной сосны:

Добрый день, древесина в наличии? Где хранится? Это точно дуб?

Во дворе под навесом. Лежит с июня, уже подсох. Что я, дуб не отличу? Да вы сами посмотрите.

А где добыт?

Мальцы в Днепре купались, нащупали возле берега. Вытащили оттуда. Вон хлопцы подтвердят, если не верите.

А разве можно вытаскивать дубы просто так? Или документы имеются?

А на кой мне документы? Считай, я себе дрова заготавливал и одновременно доброе дело сделал - пляж очистил.

Мозырянин выудил дубовые стволы из Припяти весной:

Вода сошла, они и проявились. Наверное, из-под берега вымыло. Сколько стоит? Вы же понимаете, что это не какая-то береза, это мореный дуб! Он очень дорогой. Меньше чем за тысячу долларов за “куб” не отдам.

Документов на добычу у него тоже нет, как и иных доказательств чистоты сделки.

Имидж - в топку?

Продавцы пытаются мягко диктовать условия, значит, спрос есть. Но любопытно другое: вся их деятельность, получается, незаконна. Более того, ее можно расценивать не только как хищение, но и чистой воды вредительство.

Мало найти и поднять дерево со дна, - говорит Александр Дупанов. - Ведь под воздействием кислорода незамедлительно начинаются процессы его разрушения. К примеру, естественная влажность обычного дерева - около 70 процентов. У топляковой древесины может быть 150-200 процентов. В процессе неправильной сушки переувлажненную древесину рвет, она рассыпается на щепки.

Действительно, процесс “вяления” мореного дуба очень долгий и кропотливый. Длится, как пишут в некоторых источниках, едва ли не год, причем, в определенных условиях. Мало кто из доморощенных бизнесменов будет столько ждать, а потому количество изначально качественной, но безнадежно испорченной древесины просто катастрофическое, говорит Александр, основываясь на своем личном опыте. В итоге в утиль идет более 90 процентов сырья. Он рассказывает случаи, когда бревна вагонами отправлялись заказчику, но по пути успевали потерять свои характеристики и отправлялись в печи. В 2006 году на одном солидном деревоперерабатывающем предприятии успешно распилили кругляк на доски, но потом около 100 “кубов” уже готовой продукции сожгли. А из следующей партии объемом 150 кубических метров в итоге удалось сохранить лишь 30. В итоге себестоимость оставшегося материала была просто бешеной. А ведь в данных случаях работали люди опытные, не чета большинству мелких “хищников”. В результате страна довольно быстрыми темпами теряет один из самых ценных природных ресурсов, хотя могла бы сделать его своим брендом, повысить имидж на международном рынке драгоценных материалов.

Мореная древесина - невозобновляемый ресурс. То, что мы извлекаем из воды, уже не восполнится. Запасы же ее по всему миру более чем скромные. Счет идет на сотни тысяч “кубов”. По словам Александра Дупанова, лишь за последние 20 лет и только наша страна потеряла десятки тысяч “кубов” дуба. Большая его часть, как бы кощунственно это ни звучало, пошла на дрова. В частности, ни один прибрежный житель не пройдет мимо огромного дуба, который в сыром виде великолепно пилится, а в подсохшем отлично горит. Много сырья портят добытчики и переработчики. Насколько много? Каждую неделю Александру поступают 2-3 звонка якобы от покупателей дуба. Интересуются стоимостью. И пропадают. В подавляющем большинстве случаев это продавцы, которые мониторят реальные цены на реликтовую древесину. Их десятки, если не сотни, прикидывает Александр. А, следовательно, можно представить реальные объемы товарооборота. При этом физически на рынок “выбрасывается” не так уж и много сырья. Скорее всего, все остальное пропадает:

Добычу мореного дуба часто можно сравнить с заготовкой цветных металлов: если плохо лежит, значит, обязательно “свистнут”. Я не удивлюсь, если у каждого второго владельца лесопилки в окрестностях крупных рек хранится топляковая древесина, - говорит Александр Дупанов. - Много заказчиков среди владельцев коттеджей. А какой мастер-краснодеревщик откажется поработать с уникальным материалом? А раз есть спрос, будет и предложение. Что, собственно, и наблюдаем. Достаточно обратиться к парням из любой прибрежной деревни, и они на заказ натаскают нужный объем древесины.

В правовом русле

Как правило, “черный” рынок развивается в особых условиях. С одной стороны, нужно признать, что обращение мореного дуба сегодня никак не регулируется. С другой, при новом Водном кодексе даже официальные заготовители были вынуждены свернуть деятельность. Спрос же остался прежним.

Ранее, по сообщению БелТА, заместитель министра природных ресурсов и охраны окружающей среды Андрей Хмель заявлял, что запасы мореного дуба в Беларуси официально не подсчитывались: “Но этот ресурс есть. Об этом говорят исследования частных лиц, мы этой информацией владеем. Это достаточно дорогой материал, специфический в обработке”. Итог - в данный момент специалисты ведомства подготовили проект документа “О некоторых вопросах добычи и обращения янтаря и топляковой древесины”. В свою очередь начальник главного управления природных ресурсов Минприроды Василий Колб подтверждает, что решение навести в этой сфере правовой порядок не было спонтанным:

Время от времени к нам обращались частные лица и коммерческие структуры. Мы понимали, что рано или поздно вопрос будет поставлен ребром, а потому тщательно готовились к изменениям в законодательство. В частности, пресловутый Водный кодекс, фактически поставивший под запрет промысел топляковой древесины, можно расценивать как паузу. Нам нужно было время, чтобы собрать данные об этом ресурсе.

Лейтмотивов проекта нового указа несколько. Например, Минприроды предлагает полностью запретить вывоз дуба-кругляка за рубеж - топляковую древесину как особо ценное сырье нужно перерабатывать внутри страны, создавая товары с высокой добавленной стоимостью. А еще при промысле нужно будет руководствоваться проектной документацией, в обязательном порядке прошедшей экологическую экспертизу, и согласовывать действия с местными властями. В случае извлечения топляковой древесины без проведения земляных или дноуглубительных работ промысловику также нужно будет обзавестись технологической картой.

“Крен” проекта очевиден - в сторону защиты природы. Оно и понятно - любое вмешательство в режим реки, тем более такое грубое, неминуемо влечет негативные последствия. К тому же, говорит Василий Колб, после извлечения древесины на поверхность во многих случаях беды водотока и прилегающих территорий не заканчиваются:

Под водой отличить мореный дуб от такой же березы или елки невозможно. Соответствующие анализы можно провести только после подъема дерева на берег. Но промысловикам нужен только дуб. Вопрос: куда девается остальная древесина? Могу предположить: либо сбрасывается обратно в воду, либо захламляет берега, либо (и это лучший, но маловероятный вариант) отдается на дрова местным жителям.

Эти варварские методы больше не должны применяться. Тем более что мореная древесина признана-таки особо ценным ресурсом наравне, скажем, с янтарем. Об этом можно судить хотя бы по ставкам экологического налога на добычу топляков. Для сравнения: изъятие из недр земли каждой тонны строительного песка для субъекта хозяйствования согласно Налоговому кодексу обходится 5 копеек, каменной соли - 75 копеек, облицовочного камня - 1,65 рубля, бурого угля - 1,7 рубля, виноградной улитки - 30 рублей. А мореного дуба - 69 рублей. При этом в 1990-е годы государственное предприятие “БелГео” проводило оценки прогнозных запасов мореной древесины на территории страны. Речь шла примерно о 500 тысячах кубических метров ресурса. Несложно подсчитать, какая может быть выгода.

А пока что хвалиться нечем. По имеющимся данным, в период с 2010 по 2014 год было реально выявлено для промышленной добычи всего 1,5 тысячи кубометров топляковой древесины дуба. А поднято - опять же, по некоторым данным, - всего 123,8 “куба”. Если движение в этой сфере и есть, то оно глубоко в “тени”, подводит итог Василий Колб:

Неважно, сколько организаций и на протяжении какого времени работают в сфере промысла топляков. Есть факты. Приступая к изучению этого вопроса, мы сделали соответствующие запросы в налоговые органы. В 2014 году за добычу и изъятие мореного дуба налоги выплачивал один плательщик. В 2015 году их было двое. Информации же об экспорте вообще нет.

Драгоценные, но не металлы

Несмотря на колоссальную стоимость мореного дуба, на планете есть и более ценные породы деревьев. И дело не только в их технических характеристиках, но и распространении.

Гренадил - африканское черное дерево, произрастающее в Кении, Танзании, Мозамбике, находится под угрозой исчезновения из-за браконьерства. Уж очень красива его матово-черная древесина. Сегодня, по некоторым данным, стоимость кубометра этого материала (если, разумеется, появится в продаже) легко может перевалить за 100 тысяч долларов.

Эбеновое дерево. Есть в Африке, Южной Индии и на Цейлоне. Рыночная стоимость кубометра - до 100 тысяч долларов.

Бакаут (железное дерево). Произрастает в Гаити, Пуэрто-Рико, Гондурасе, Ямайке, Гватемале и на Кубе. Стоимость кубического метра в некоторые годы достигала 80 тысяч долларов.

Палисандр родом из Бразилии, издавна пользуется спросом у краснодеревщиков за необычную розовую или красную структуру древесины. Отсюда и цена - более 50 тысяч долларов за “куб”.

Агаровое дерево из Южной Азии, Малайзии, Папуа-Новой Гвинеи, Вьетнама или Лаоса обладает исключительными ароматическими свойствами. Из древесины и смолы в Индии, Японии и арабских странах изготавливаются самые изысканные благовония. Разумеется, “кубами” агар не продается, а килограмм его стоит в среднем около 5-7 тысяч долларов.

В тему

Максим Ермохин, кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник Института экспериментальной ботаники Национальной академии наук:

Мореный дуб на самом деле имеет повышенную ценность, однако не настолько, чтобы вокруг него создался ажиотаж. Посудите сами. С точки зрения физико-химических свойств он мало чем отличается от обычной древесины дуба. Благодаря содержащимся в структуре дубильным веществам он просто консервируется, процессы разложения замедляются, фактически древесина меняет лишь цвет. Этот материал в основном привлекает людей именно своим внешним видом. В обычной природе нашей страны подобный цвет древесины - от темно-коричневого до практически черного - не встречается. А та же мебель из экзотических природных материалов всегда ценится очень высоко. Когда-то дубы даже искусственно морили - погружали в воду на 20-30 лет, чтобы в свое время ими могли воспользоваться дети и внуки.

Стоит ли мореный дуб повышенного внимания, которое наблюдаем в данный момент? Однозначно, однако в большей степени с точки зрения охраны природы. Если какие-то частные структуры будут заниматься добычей мореной древесины, роль государства в этом процессе - контроль за бережным использованием природных ресурсов.

Еще с конца XX века подобный промысел стал завоёвывать популярность в зарубежных странах. Так один бизнесмен вложил около 100 тысяч долларов, чтобы купить участок около берега какой-то реки и стал заниматься вылавливанием бревен. То есть он просто поставил некоторые установки, дабы бревна не уплывали далеко и вылавливал их. Дальше он просто их сушил, а потом перерабатывал, например, в какую-нибудь мебель или другие деревянные изделия. По сей день этот бизнес приносит около 3 миллионов долларов в год.

Некоторые аналитики утверждают, что на дне различных водоемов около 38 миллионов кубических метров утонувших деревьев (при этом точных цифр нет, так как каких-либо полномасштабных исследований не было по причине большой дороговизны). При этом в России никто не занимается этим, по крайне в таком объем как бизнес с западных стран. Может позиция стоит в невыгодности, нерентабельности или еще чего-либо, ведущие специалисты отзывались по этому поводу различными речами.

Разберем все по факту и наглядным образом.

При осуществлении перевозок различного сырья где-то сотая из этих объемов просто тонет в водном объекте. Например, ученные предполагают, что на реке Волга около 9 миллионов кубических метров деревьев. Меж тем, стоит отметить, что ценными будут только те деревья, которые хоть немного оставили целостный вид, иначе древесная «каша» мало кому понадобится. Меж тем деревья, которые на протяжении десятилетий находились под водой, являются в своем роде уникальным продуктом для производства различных товаров. Находясь в воде данная древесина становится очень прочной, благодаря насыщению различными минералами. Специалисты отмечают, что если такую древесину правильно обработать, то он будет подобно камню по прочности. Кроме того, она не подается гниению, в нее не будут залазить насекомые, поэтому подобные товары будут чуть ли не вечными.

Меж тем добыча древесины в какой-то роли поможет экологии.

Дело в том, что топляк, находящийся на дне какое-либо водного объекта негативно влияет как на общую водную систему, так и на его обитателей. Находясь там, он выделяют некоторые вещества, которые вытесняют кислород, из-за чего рыбы могут вымирать. Есть слухи, что заняться топляком уже хотели иностранные фирмы, причем совершенно бесплатно, вроде они помогают нам с экологией, а себе забирают сырье, но наша власти не согласились. При этом это решение является полностью правильным, если только мы сами начнем заниматься ее добычей, так и экологии очистим и денег подзаработаем.

Как раз и отметим, что государство стало бороться с топляком. На Байкале и вовсе планируют создать завод по переработке данного продукта. Из-за невысокого качества древесных продуктов их сразу же подвергают процессу утилизацию, причем довольно-таки интересным способом: берут эту древесину и закапывают под землю и гравий, а потом сеют траву. Но это, конечно же, лишь минимальный процент того, что делается, в масштабах такого государства как наше – это капля в море. При этом ученные уже несколько лет планируют сделать, чтобы топляк был довольно привлекательным для бизнеса, что должно приводить к автоматическому улучшению экологии и увеличению доходов.

Еще один эксперт, который непосредственно занимается подводной добычей дуба в довольно-таки больших объемах, рассказал нам историю о том, как был реальный толчок в этом направлению. В 1990-х годах была очень много различных коммерсантов, которые хотели заняться этим вопрос, но они планировали сделать это как можно быстрее и при этом не вкладывать серьезных инвестиций, а, так, не полагаясь на профессиональный труд. Но пошло не так гладко, потому что все-таки это не такой уж и простой бизнес.

Сейчас же тоже можно поискать множество различных объявлений по продаже топляка, но при этом это чаще всего разовые акции и при этом нет гарантий, что производитель имеет достаточный объем, а так же заявленное качество.

После распада СССР мизерное число предприятий могли добывать топляк, потом его перерабатывать и выдавать готовый материал. У большинства организаций просто не было таких технологий. Помимо всего этого, при формировании производства почему-то никто не ставит в учет тот факт, что потратить тоже очень много. Так на заготовку хорошей мореной древесины уходит в 10 раз больше свежедобытого сырья. А это очень много сил на разработку, поиска топляка. Потом множество сил на его переработку и только лишь потом получается готовый продукт, готовый к эксплуатации. Причем добыть подобное сырье – не так уж и просто. Для начала нужно все разведать, дабы знать, где вообще есть эта древесина. Далее нужно провести исследование на расстояние 200-500 километров, потом нужно еще нанять аквалангистов, дабы обнаружить, что находится на дне. Потом затонувшие столбы деревьев еще нужно каким-то образом вытащить, да еще и так, что не повредить их. Потом это все нужно расфасовать, перевезти и осуществить правильную обработку. При этом до обработки за ним нужно буквально ухаживать, так как за несколько часов он может просто потерять все свои необходимые свойства.

Спил бревна мореного дуба (www.teltinc.com)

За тысячелетия использования древесины ремесленники, изобретатели и инженеры открыли, изобрели и довели до совершенных технологий разнообразные приемы ее (древесины) обработки. Самые продуктивные и эффективные были разработаны за последнее столетие, они ориентированы на массовое производство, обеспечивают повторяемость результатов, надежность и безопасность. Но есть техники, которые, появившись давно, массового уровня так и не достигли. Они послужили источником интересных идей, вошли в историю, но сами, в силу объективных причин, не стали индустриальными. Одна из таких техник - добыча и обработка мореной (от фр. marais - болото) древесины.

Естественное длительное природное морение подарило мастерам материал, который ценители нередко именуют черным золотом - так называют мореный дуб, и дорого покупают. В основе современного отношения к нему кроме реальной ценности, лежит приверженность к старине, вера в чудеса и природу одних и желание других продать подороже придуманную драгоценность, которую никто никогда не превратит в массовый ширпотреб. Такое же отношение сформировалось, к примеру, и к паре природный/искусственный жемчуг, природный/искусственный алмаз.

Изделия из мореной (в воде, в обедненной кислородом среде) древесины - продукт обработки поднятых из-под воды бревен. В основном, это давно естественным образом затонувшие стволы. Однако случалось, что в руки мастерам попадали столь же ценные бревна, извлеченные при реконструкции давно построенных мостов, дамб, каналов, шлюзов, мельниц. Большая часть древесины, которая после гибели деревьев оказывалась в воде, просто пропадала. Влага и воздух - то что нужно биоте, обычно проживающей на древесине, чтобы переработать живую ткань в гниль. Почему же некоторым бревнам повезло?

В ценный материал превратилась древесина, пролежавшая в воде сотни лет. Быстро затопленные стволы от недавних (десятки лет назад) сплавов при умелой сушке не слишком уступают по качеству нормальной древесине и мало от нее отличаются. Так как проследить весь процесс превращения за разумное время невозможно, остается только моделировать и ускорять условия созревания, оценивать роль разных факторов в этом процессе.

Скульптура, выполненная из мореного дерева, от Kevin & Michael Casey (www.bogwood.net)

Основные факторы, обеспечившие сохранность и превращение в ценный материал попавшей в воду древесине, это быстрое затопление, длительное пребывание под водой и/или илом без доступа необходимого для гниения воздуха, наличие консервирующих веществ в древесине и воде (что предотвращает порчу на начальном этапе созревания), наличие в воде компонентов модифицирующих древесину, наличие в самой древесине компонентов, которые в данной среде дают желаемый для использования результат.

Известные своей ценностью мореные дуб и лиственница - яркие примеры подходящих для морения пород. Они тяжелы и быстро тонут в воде. Богатая дубильными веществами кора (и менее богатая ими древесина) формируют среду губительную для гниения. Также хорошей защитой на первых этапах морения остается живица, и на суше противостоявшая врагам дерева. Если деревья в первые сотни лет не окажутся на воздухе и от этого не погибнут (как материал) от растрескивания и гниения, то продолжится медленный процесс модификации.

Естественные древесные соки будут вымываться водой и окисляться, окружающая водная среда насытится консервирующими ядовитыми фенольными соединениями (дубильные вещества как раз из этой категории), изменится ее кислотность (закислится). Такие условия складываются в озерах и болотах, в которых деревья накапливаются длительное время.

При морении происходят процессы в разной мере влияющие на древесину. С одной стороны, из-за вымывания и окисления естественных древесных консервантов будет падать уровень защищенности самой древесины. С другой стороны, и необходимость в нем будет снижаться - в скелете стойкой целлюлозы все меньше будет оставаться подходящих для развития болезнетворных организмов низкомолекулярных углеводов. Также потеря и окисление растворимых наполнителей целлюлозно-лигнинового скелета древесины будет приводить к ухудшению механических качеств (ухудшится гибкость, прочность) и большей проницаемости для воды (как следствие - большая чем у нормальной древесины гигроскопичность, набухание в высушенном состоянии). Вместе с тем будет происходить окаменение органики, что увеличит жесткость и стойкость древесины в случае высушивания к гниению и переработке точильщиками.

Процесс трансформации медленный, и лучшей колыбелью для него будут стоячие воды озер и болот. Важным для визуальных качеств будущего материала является процесс взаимодействия компонентов (тех же дубильных веществ) древесины с солями - считается что именно соли железа из воды придают мореному дубу темный до синевы цвет с характерным блеском.

Естественная подводная консервация оптимальна и для дальнейшего использования такой древесины в подводных условиях. Но кому интересны и нужны сейчас детали шлюзов или судов? Как использовать мореной дерево на суше? Пролежавшая длительное время под водой модифицированная древесина беззащитна перед сухой воздушной средой. Быстро извлеченное с глубины в несколько метров бревно при нормальном атмосферном давлении будет разрушаться активно выделяемой жидкостью и газами. Неравномерная сушка приведет к растрескиванию и короблению. Причем из-за потери связующих растворимых компонентов при морении разрушение будет более быстрым и глубоким, чем у нормальной древесины. Сеть мелких трещин и саму пористую древесину со временем заполнят атмосферная влага, грибы и бактерии - древесина сгниет.

Чтобы не испортить ценный материал, его нужно грамотно высушить. Извлеченное из-под воды бревно хорошо закрывают от воздуха до отправки на сушку, защищают от высокой/низкой температуры. Затем медленно (в течение месяцев) сушат при нормальной стабильной температуре и контролируемой влажности (в кустарных условиях окружают место сушки без сквозняков и активной вентиляции емкостями с водой). После достижения материалом нормальной влажности его распиливают и обрабатывают. Первоначальный распил на доску может производиться и на месте добычи еще мокрой древесины.

На заключительной стадии изделие защищают натуральными покрытиями. Хотя считается, что при естественном морении происходит консервация древесины, это не совсем так. При длительном пребывании под водой устраняются естественные разрушители древесины и питательная среда для них. Поэтому правильно обработанная древесина действительно здорова, но и менее защищена, чем нормальная древесина, от проникновения болезни. Преимущества плотных (мелкопористых) дуба и лиственницы проявляются и при обработке - даже повышенная гигроспокпичность мореного дерева для них не будет столь губительной.

Стол из мореной сосны от скульптора и художника Pieter Koning (www.pietkoning.com)

Изделия из ценной мореной древесины - товар штучный. Столь же штучной можно считать и саму такую древесину - она формируется в естественных условиях при сочетании множества разнообразных факторов. Поэтому о промышленной добыче или заготовке мореной древесины можно рассуждать лишь с большой натяжкой. Вымоченный в подходящих условиях в течение сотен лет дуб или лиственница совсем не то, что поднятый со дна текущей реки топляк, которому от силы десятки или сотня лет. Конечно, древесина и сама по себе ценный продукт. При определенном стечении обстоятельств и из хорошо переработанного топляка можно получить красивый, стойкий материал. Однако считать его лучше, чем современные продукты глубокой переработки древесины (к примеру, термодревесина) лишь потому, что он природный, не стоит.

Желание повторить визуальные черты ценного моренного дерева привело к возникновению техник ускоренного химического морения и эксплуатации их для тиражирования подделок. Быстрые способы даже глубокой пропитки/травления морилками - сейчас хорошо разработанные технологии. С их помощью можно менять не только внешний вид древесины, но и выполнять ее консервацию. Но такое морение лишь по названию похоже на естественное, и его продукт так же следует отличать от природного мореного дерева, как ширпотреб от коллекционной вещи.

Молевой сплав леса как в Прикамье, так и в иных регионах страны всегда являлся наиболее простым и экономичным способом доставить срубленную древесину к потребителям. В весеннее половодье бревна, заготовленные зимой, попросту сталкивали в воду, и они плыли по течению к месту, где их вылавливали.

Таким образом осуществлялась транспортировка сырья из мест, куда добраться можно было только на своих двоих. Однако в процессе выяснилось, что данный вид сплава нарушает нормальные условия жизни ихтиофауны, вплоть до полной гибели ее наиболее ценных представителей и может быть использован только на несудоходных реках. Но основной минус - это потери.

По самым приблизительным прикидкам ученых, в России в результате молевого сплава леса утоплено не менее 38,6 миллиона кубических метров древесины. И это только за последние 50-60 лет (молевой сплав в Пермском крае был запрещен в 1992 году. - Прим.ред .). Сколько бревен навсегда скрылось в речных глубинах за сотни лет - никому неизвестно. Тем более, что учет особо никто не вел. Топляки сделали фактически несудоходными десятки рек-притоков крупных водных артерий - Камы и Волги, Оби и Иртыша, Енисея. Между тем подъем покоящейся на дне древесины решил бы не только проблему водного транспорта, но и дал промышленности огромные объемы сырья.

Основные реки, по которым велся молевой сплав в Пермском крае, - это Сылва, Вишера, Колва, Яйва, Косьва, Чусовая и их притоки. Значительная часть малых речек уже более двух-трех десятилетий непроходима не только для сколько нибудь водоизмещающих судов, но даже для надувных плавсредств. К примеру, приток реки Чусовой - Койва - в 20-х годах ХХ века имел судоходную, а также пригодную для лесосплава длину в 200 километров. На реке располагались железные рудники, Кусье-Александровский и Бисерский чугунолитейные заводы. Сегодня у Койвы мелкое и извилистое русло.

Считается, что в ходе молевого сплава тонет до одного процента от спущенного на воду леса. В Камско-Волжском бассейне, предполагает наука, затоплено около девяти миллионов кубометров древесины, в Енисее - семь, на дне Иртыша и Оби - до 6,5 миллиона "кубов".

Из них от 30 до 50 процентов - это так называемая деловая древесина. Четверть "утопленников" - стволы хвойных пород деревьев, а пять процентов - дyб, ценнейший строительный материал.

Около половины потерянных во время сплава бревен оказались в неглубоких местах и не представляют никакой ценности. Они регулярно то уходят под воду, то неделями лежат под ветром и солнцем и в таких условиях быстро гниют и превращаются в труху.

Золотое дно - это древесина, что хвойная, что лиственных пород, которая пролежала в воде без доступа воздуха несколько десятков лет. А еще лучше - под слоем ила и грязи, где содержание кислорода крайне мало. В таких условиях происходит минерализация дерева, оно становится в несколько раз прочнее исходного материала, приобретает характерную окраску - становится мореным.

Этот материал не гниет, в нем не заводятся личинки насекомых-вредителей, а дом, построенный из мореного бревна, простоит дольше, чем лиственничный. Однако до сих пор подъем со дна рек и производство высококачественной древесины не налажены не только в Пермском крае, но и в России.

Первые попытки заняться этим бизнесом, в том числе в Прикамье, были предприняты в 90-х годах ХХ века. Однако быстро потерпели фиаско - выяснилось, что просто поднять со дна бревна мало. Необходимо иметь специально оборудованные складские помещения, сушильные камеры, особые распиловочные станки: обычные с твердым, как камень, деревом просто не справляются. Если же просто валить топляки на берег, чтобы когда нибудь потом их переработать, то буквально через месяц-другой они потеряют свои свойства и станут обычной гнилой деревяшкой.

Однако правильно обработанный мореный лес стоит весьма приличных денег. Разброс цен - от 2 тысяч рублей за кубометр мореной березы до двух миллионов за куб дуба. В Прикамье дубов, конечно, нет, однако елей, берез и сосен по нашим рекам сплавлено огромное количество.

Несмотря на очевидную прибыльность проектов по добыче мореной древесины, в Прикамье этим бизнесом не занимается никто. Мало того, и в минпроме, и в экологическом ведомстве краевого правительства нет никаких данных об объемах и местах молевого сплава. То есть даже при наличии у предпринимателей желания организовать предприятие по подъему бревен, необходимо будет существенно вложиться в данную "геологоразведку".

Кстати

Как сообщили "РГ" на Камской ГЭС, на плотине приходится регулярно очищать гидромеханическое оборудование от набивающегося в решетки топляка. В принципе, ущерба когда то утонувшие и теперь всплывшие деревья металлическим элементам нанести не могут, однако для того, чтобы убирать скопление бревен, на станции даже установили грейферный ковш. Расходы, говорят на ГЭС, невеликие, однако отнимают силы и время, которые можно потратить с пользой. Кроме того, топляки отрицательно влияют на состояние водоемов, флору и фауну. Гниющая древесина выделяет соединения фенола и меркаптаны, что особенно пагубно сказывается зимой - подо льдом эти ядовитые вещества скапливаются, вызывая заморы рыбы.